Однажды Квентин Тарантино сказал, что признак любого хорошего боевика — это молниеносное желание одеться как персонаж. И фильмы самого Тарантино лишь подкрепляют этот тезис. На хеллоуинских вечеринках всегда полно косплееров его героев, и самое удивительное, что в основной массе это девушки. На примере пяти персонажей Тарантино автор телеграм-канала «Кинокостюм для чайников» Анна Баштовая объясняет, как американскому режиссеру удалось создать такие сложные и объемные женские образы.
Миа Уоллес («Криминальное чтиво»)
Самый известный и вместе с тем самый нейтральный образ из всех героинь Тарантино на поверку оказывается не так уж и прост. Стрижку, челку и цвет волос Миа Уоллес Тарантино позаимствовал у героини Анны Карины в «Банде аутсайдеров» Годара. Мужа-мафиози, пристрастие к порошку и манеру речи — у Мишель Пфайффер в «Лице со шрамом» Де Пальмы. Белую рубашку и черные брюки — у собственных «Бешеных псов» (по заверению режиссера, Миа — одна из банды). Танцевальные движения — у героев фильмов 50–60-х (основными предполагаемыми референсами являются сцена танцев все в той же «Банде аутсайдеров» и танцплощадка в «8 ½» Феллини).
Возможно, именно благодаря такому незатейливому сплаву, построенному на образах из классического кинематографа, героиня «Чтива» в одночасье превратилась в узнаваемого персонажа, а девушки по всему миру бросились красить ногти в бордовый и обрезать брюки.
Как признается художник по костюмам «Криминального чтива» Бетси Фейт Хейманн, брюки для Миа были действительно обрезаны, но практически случайно. Бюджет на костюмы был очень маленьким, а Ума Турман при этом была очень высокой и вся одежда была ей коротка. В итоге Хейманн приняла волевое решение и еще больше укоротила и так короткие штаны, тем самым ненароком зародив новый модный тренд.
Что же касается лака для ногтей, то летом 2016 года косметическая компания Urban Decay выпустила коллекцию Mrs. Mia Wallace, посвященную «Криминальному чтиву». По задумке бренда благодаря набору, состоящему из теней, подводки для глаз, лака для ногтей и губной помады, любая желающая за считаные минуты может превратить себя в Миа Уоллес.
Финальным же штрихом в образе являются сигареты. И не простые, а выдуманного режиссером сигаретного бренда Red Apple, который курят все его герои.
Беатрикс Киддо, она же Невеста («Убить Билла», «Убить Билла — 2»)
Как известно, Тарантино, как никто другой, умеет жонглировать отсылками к наследию мировой культуры, и в особенности кинематографа. Так, например, обе части «Убить Билла» содержат свыше 200 аллюзий и оммажей. Желтый костюм Умы Турман, безусловно, главный из них. Именно в таком костюме Брюс Ли сыграл в своей последней картине «Игра смерти». Таким образом Тарантино в какой-то степени воскресил и увековечил своего кумира (к тому же, по одной из версий, Беатрикс убивает Билла тем же способом, которым был убит Брюс Ли).
Тем не менее желтый комбинезон Ли не был скопирован полностью. Дизайнер Кэтрин Мэри Томас переосмыслила костюм: разделила комбинезон на две части, перекроила его с учетом фигуры Турман и современных тенденций, сделала его в «мотоциклетном» стиле и использовала более плотные ткани.
В костюме Турман присутствует также одна небольшая, но яркая деталь — желто-черные кроссовки Asics Onitsuka Tiger Mexico 66. Подошва этих кроссовок с надписью FUCK U появляется в кадре на считаные секунды, но врезается в память навсегда (идея кадра, кстати, навеяна картиной Хичкока 1927 года «Жилец»). Для желающих сделать такую подошву собственными руками в сети есть масса видеоуроков.
Немаловажная деталь: солнцезащитные очки, которые Невеста снимает в госпитале с Бака, — той же самой модели, что носит Кристиан Слэйтер в картине по сценарию Тарантино «Настоящая любовь».
Элли Драйвер, она же Калифорнийская горная змея («Убить Билла»)
Персонаж Элли Драйвер, как и в случае с Миа Уоллес, является собирательным образом различных героинь из любимых фильмов Тарантино. Своей повязкой на глаз Драйвер обязана героине по имени Пэтч из картины «Сестрички с выкидными лезвиями» 1975 года режиссера эксплуатационных фильмов Джека Хилла. Картина рассказывает о жизни молодежной банды, состоящей полностью из девушек (что когда-то послужило идеей для сценария «Убить Билла»). Фильм является одним из любимых у Квентина Тарантино и был перевыпущен в 1996 году на его собственном лейбле Rolling Thunder Pictures. Еще одним референсом для одноглазой героини стала шведская картина «Триллер: Жестокий фильм» 1973 года, также нежно любимый режиссером.
Сцена в госпитале, от больничного халата и шприца в руке до ракурсов и монтажа, была покадрово скопирована с картины 1977 года «Черное воскресенье». Героиня в исполнении Марты Келлер приходит в больницу и переодевается в медсестру, чтобы убить героя отравленным шприцем. Мелодия свиста была взята из картины 1968 года «Расшатанные нервы».
Имя и фамилия Элли Драйвер и вовсе являются «междусобойчиком» и отсылают к подруге Тарантино и продюсеру «Криминального чтива» Саре Л. Келли. Из-за ее манеры быстрой езды режиссер прозвал подругу Эль-Драйвер, а потом подарил это прозвище одной из своих героинь.
Дэрил Ханна в роли Элли Драйвер умирает точно так же, как умерла ее культовая героиня Прис в «Бегущем по лезвию».
Гого Юбари («Убить Билла»)
Суровая телохранительница главы мафии О-Рен Ишии занимает сравнительно небольшую долю экранного времени, но ее образ врезается в память.
Персонаж Гого Юбари был придуман Тарантино после просмотра культовой японской картины «Королевская битва», где актриса Тиаки Курияма дерется в прямом смысле не на жизнь, а на смерть. Тарантино так понравилась Курияма, что он придумал для нее роль и внес ее в уже практически готовый сценарий. Форма школьницы перекочевала из «Королевской битвы» в «Убить Билла» вместе с актрисой. Примечательно, что в одной из сцен «Битвы» Курияма дерется в желтом спортивном костюме с черными лампасами.
Неотъемлемой частью образа юной Гого стала шипованная булава, ее прототипами были смертельное йо-йо, используемое школьницами в японском сериале Sukeban Deka, а также оружие из гонконгской картины 1976 года «Повелитель летающей гильотины».
Своей фамилией Гого Юбари обязана маленькому японскому городу, где в 1992 году в рамках Yubari International Fantastic Film Festival еще никому не известный Квентин Тарантино показывал своих «Бешеных псов».
Шошанна Дрейфус, она же Эммануэль Мимьё («Бесславные ублюдки»)
Еще одна умная, сильная и целеустремленная блондинка, одержимая жаждой мести. Как и в случае с Турман, характер главной героини в «Ублюдках» напрямую зависел от характера самой актрисы. Поэтому для француженки Мелани Лоран Тарантино частично переписал сценарий. В первоначальном варианте Шошанна была близка к Беатрикс Киддо, являлась активным членом сопротивления, умело дралась и орудовала винтовкой. Но такой образ не подходил аккуратной Лоран, поэтому Тарантино в итоге сделал ее изящным подпольным борцом с нацистским режимом.
Несомненно, самым запоминающимся костюмом в картине является красное платье Шошанны в кульминационный вечер в театре. Как рассказывает художник по костюмам Анна Шеппард, изначально в этой сцене на героине предполагалось черное изящное платье, которое очень нравилось Тарантино, но в последний момент Шеппард заколебалась. Художнице показалось, что миниатюрная Лоран в черном платье просто потеряется в толпе второстепенных персонажей, к тому же это последние часы жизни главной героини, так что она должна выглядеть одновременно ярко, трагично и соблазнительно. В итоге Шеппард буквально накануне съемочного дня создала красное платье, которое и появляется в картине. Как признается дизайнер, на создание этого платья ее вдохновили работы дизайнера Эльзы Скиапарелли.
Все ювелирные изделия на Шошанне и других героинях являются подлинными украшениями 30–40-х годов и принадлежат лично художнику по костюмам. Анна Шеппард начала коллекционировать винтажные аксессуары после работы в 1993 году над картиной «Список Шиндлера», за которую получила свою первую номинацию на «Оскар».
Фамилия Мимьё является, скорее всего, оммажем американской актрисе французского происхождения Иветт Мимьё (в российской локализации — Мимо). Картина с ее участием «Темнота солнца» значится одной из самых любимых у Тарантино. Кроме того, сцена пожара в театре является прямой отсылкой к «огненной» сцене в культовом «Метрополисе» Ланга. Злобный смех сквозь языки пламени воссоздан практически покадрово.
